— Да так… Ничего… Разговор у нас был с Игорем…
— Что было, то было, — улыбнулся Игорь. — Беседа протекала, так сказать, в атмосфере взаимопонимания и дружбы. Однако высокодоговаривающиеся стороны не пришли к соглашению.
— О чем? — встревоженно спросила Ирина.
— Куда путь держать…
Это уже было сказано Игорем всерьез. Крутов предлагал другу поехать с ним в Сибирь, на ударную комсомольскую стройку, где сооружается новый гигант нефтехимии: в Заполярье стройка закончилась, и вместе с большой группой друзей Игорь решил, как он выразился, «открывать Сибирь».
— Что же вам ответил Крымов? — настойчиво спрашивает Ирина у Крутова, спрашивает так, будто Сергея в комнате нет и разговор идет один на один.
— Дрогнул… Сперва отмолчался. Потом сказал: «Предложи ты мне эту стройку полгода назад, немедленно прилетел бы. А сейчас надо, говорит, подумать». Вот и думает. Чапай думает, — сказал он и усмехнулся…
— Вы зря, Игорь, иронизируете. Не собираюсь защищать Сергея, но такие вопросы наскоком не решаются. Даже в нашем прекрасном возрасте… Я не понимаю людей, играющих в романтику… Не понимаю мнимо «настоящих парней», на которых вдруг снисходит «романтический порыв». Они бросают институт, дом, невест, едут на Север, чтобы через год улететь оттуда. Их, видите ли, не поняли там, они, видите ли, не все продумали.
— Перестань, Ирина. Я прошу тебя, перестань… — Сергей поднялся с места. — Мы сами с Игорем разберемся.
— А мой голос в расчет не принимается? — И она осуждающе посмотрела на Сергея. — Вчера мы, кажется, говорили с тобой…
Сергей подошел к Ирине и, не стесняясь Крутова, обнял ее за плечи. Да, вчера они говорили о том, с чем связаны его сегодняшние раздумья, о том, что он не решился еще поведать и лучшему своему другу.
Вчера у них был разговор о будущем. Сергей спросил Ирину, станет ли она его женой. И Ирина ответила: да, она будет его женой, но не надо спешить.
— Не будь мальчишкой, Сережа. Можешь считать меня старомодной, но я не верю в легенду о рае в шалаше, о счастливой семейной жизни в студенческом общежитии. Мне еще год учиться, а тебе…
— Что мне? — прервал он Ирину. — Моя дорога ясная — крути, шофер, баранку.
— А мне она видится совсем другой. Ты подаешь заявление с просьбой восстановить тебя в институте. Борис разговаривал в деканате. Кое-кто из преподавателей считает, что в тебе талант экономиста и нельзя ему пропадать.
Они шли все по той же любимой Фрунзенской набережной. В пылу спора Сергей не замечал пронизывающего осеннего ветра, расстегнул куртку, снял шапку и размахивал руками, полагая, как всегда, что это и есть лучшая аргументация. Нет, Сергей не согласен с Ириной. Регистрироваться можно хоть завтра. Он будет работать, она учиться. А Ирина не соглашалась:
— Я знаю, к чему это в конце концов сведется. Мы сядем твоему дяде на шею. Мой отчим не в счет. Тебе известно мое отношение к нему и его — к тебе…
Сергей не сказал тогда Ирине о своей мечте — уехать в Сибирь вместе с ней: она может перевестись в Новосибирский университет или в Иркутский. Он побоялся даже в самой осторожной форме нарисовать ей такую перспективу.
А на следующий день он побоялся рассказать обо всем этом Крутову. Обделил его господь-бог характером!
«Мы сами с Игорем разберемся!..» Нет, не разобрались они. Так и не узнав все, что тревожит Сергея, Крутов покинул Москву.
…Прошло время, и Сергей вновь стал студентом, а Ирина защитила диплом. Любовь их выдержала все испытания. Ирина работала, Сергей учился, и казалось, что все развивается точно по плану, начертанному этой удивительно волевой девушкой. Но была в том плане одна трудная позиция — возвращение Сергея из рабочего коллектива в студенческий. И сопутствующие тому обстоятельства. Борис окончил вуз и уехал на Урал. Игорь — в Сибири, и письма от него стали приходить редко. Ирина работу совмещала с заочной аспирантурой, занималась с преподавателем английским языком. И все меньше и меньше времени удавалось ей урвать для Сергея. А свято место пусто не бывает. И теперь, пожалуй, в пору вспомнить прозорливость дяди: «Твой Владик притаился…»
Ирина рассвирепела, узнав, что Сергей стал опять встречаться с Владиком и даже был у него на холостяцкой пирушке — холостяцкой в том смысле, что собрались гости обоего пола, не обремененные семейными узами. Сергей клялся, что все произошло случайно. «Ты в этот вечер занималась английским, а Владик встретил меня в метро и буквально силой затащил к себе». Она поверила, успокоилась, но первая маленькая трещина в их отношениях так и не заросла. На душе у нее было горько, досадно: «Неужели все прахом пойдет?» А тут еще появился Глебов.
Однажды Ирина твердо решила, что напишет Игорю Крутову и попросит его… О чем? Чем может он помочь, находясь за тысячи километров? Советами издалека? Все это уже было.
И вдруг — приятное известие. Крутов на несколько дней прилетел в Москву. Сегодня вечером Сергей вместе с другом придет к Рубиным. Но застолье, да еще с участием Владика и Глебова, оказалось не лучшим местом для откровенных объяснений. А все остальные дни Игорь был в бегах, и они только один вечер смогли провести втроем у Сергея.
— Мы с тобой, Сережка, толком так и не поговорили. Как дела?
— Нормально…
— Я не понимаю суть этого модного слова. Или у тебя других нет?
Сергей сперва смутился, потом обозлился.
— Опять будешь учить меня уму-разуму… С меня Ирининых наставлений хватит. Сыт ими до начала следующего века. Я просил бы…
Но от зоркого глаза Игоря Сергей не смог скрыть свою душевную неустроенность. И Крутов повел разговор о Сибири, о стройке, об успешных своих хлопотах в ВЦСПС и министерстве — стадион начнут строить уже в этом году, — о сложностях человеческих взаимоотношений в трудовом коллективе. И вдруг совершенно неожиданно, обращаясь и к Ирине и к Сергею, спросил:
— А что это за деятели сидели за столом — Владик и Вася? Пыжились чего-то…
— Наши друзья, — ответил Сергей.
Ирина пожала плечами:
— Я бы их к своим друзьям не причислила.
— Почему?
— Спросите у Сергея… Молчишь?
И Ирина, словно из пулемета — сто слов в секунду, — выпалила все, что думала, все, что наболело, все, что уже однажды говорила Сергею о нем и о его дружках.
Сергею было стыдно перед Игорем. От ощущения собственной беспомощности он становился еще злее и наконец яростно закричал:
— Ты решила всю мою жизнь наизнанку вывернуть?
Игорь примиряюще обнял их и сказал:
— Мир и благоденствие дому сему… Никаких дебатов. Все выяснено, стороны поняли друг друга. Это тоже важно.
Он хотел улыбнуться. Но улыбка получилась кислая. Между бровями углубились резкие морщинки.
Уже прощаясь, Крутов вновь напомнил о своем давнем предложении:
— А что, если вам, друзья дорогие, перебазироваться все же в наши сибирские края? Вот здорово было бы. Что скажете?
Ответа не последовало.
На улицу они вышли вдвоем — Игорь и Ирина. Долго шли молча. И уже на остановке троллейбуса Ирина сказала:
— Хороший вы человек, Игорь…
— Это вы моему начальству сказали бы… Оно иного мнения…
Крутов весело рассмеялся и вскочил в подошедший троллейбус. Ирина помахала ему рукой и, низко опустив голову, пошла по безлюдной улице.
КОМАНДИРОВКА
— Вам все ясно, Никанор Михайлович? Два задания сразу — Крымов и Строков. Вылет сегодня ночью…
Михеев уже все знал о Сергее Крымове. Может, даже больше, чем требуется, больше, чем это известно Бутову, — есть у него впечатления от бесед с Ириной, от ее вскользь оброненных характеристик Крымова, столь же метких, сколь и противоречивых. Сегодня ночью он полетит в Сибирь, чтобы встретиться там с ним. Михееву наконец-то удалось установить, куда и при каких обстоятельствах улетел Сергей Крымов.
…В редакции ему давно была обещана командировка. Среди внештатных сотрудников он шел под первым номером. Был у редакции и дальний прицел — когда Крымов получит диплом экономиста, забрать его к себе: экономические знания плюс неплохая журналистская хватка, острое перо. И просьбу Сергея послать его недели на две на какую-нибудь большую стройку решили уважить. Крымова только спросили: «А как с дипломом? Не завалишь?» Он усмехнулся: «Наш пострел везде поспел…» Оставалось уточнить — куда?